Все годы с 1962 года и до конца века я дружил с крупнейшим художником нашего времени – Михаилом Матвеевичем Шварцманом. Мой друг Миша и сам не очень признанный или даже понятый обществом, все годы поддерживал меня, не имевшего успеха ни в мучительной и чиновничьей архитектуре, ни в театральной декорации, оккупированной партийной критикой и успешливыми декораторами и сценографами. Шварцман предсказывал мой будущий успех, утверждая, что МЕНЯ В ТЕАТРЕ ЖДУТ ПРЕМЬЕРЫ В АМЕРИКЕ, а, мол, НАСТОЯЩАЯ АРХИТЕКТУРА МОЖЕТ БЫТЬ СДЕЛАНА ЛИШЬ В СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ, то есть у меня все еще впереди. Я посмеивался.
Все это происходило в мрачные советские времена, когда мне не светила премьера даже в Москве, а не только за границей. Об архитектуре я не мог даже думать потому, что безнадежно отстал и не понимал происходящее с ней. Шли годы, и казалось, что прогнозы Шварцмана – чистая фантазия.
В одну минуту все переменилось. И вот уже в новой Третьяковке открывается выставка самого Шварцмана.
Каково же было мое удивление, когда и его предсказания мне исполнились.
Я еду с Гинкасом в Гарвардский и Иельский университетские театры и театр в Миннеаполисе на три наши спектакля и премьеры.
А в мои семьдесят лет, чего Миша уже не смог увидеть, открылся построенный мною большой ресторан в Москве. Триумфальная арка в стиле псевдоклассицизма и весь ретро стиль архитектуры ресторана трудно было представить себе все предыдущие пятьдесят лет. Но ведь и «капитализма» мы не ожидали.
Такова была ко мне любовь моего друга, и таковы были его силы предсказателя.
Сергей Бархин
«Джентльмен переплачивает»