Году в семидесятом Евгений Шифферс познакомил меня со священником отцом Дмитрием Дудко. Этот благородный страдалец за веру пришел к нам в квартиру крестить мою дочь Елену. Пришел домой, потому, что крещения в церкви становились известны чекистам, фиксировались, и были возможны последствия. Впрочем, я сам уже крестился в церкви у отца Александра Меня и, как оказалось, был на заметке. Потом я даже пригласил Дмитрия Сергеевича в театр «Современник» на спектакль «Баллада о невеселом кабачке» Эдварда Олби, где я был художником. Это, конечно, было глупо. Потом в порыве благодарности я сделал еще большую глупость, дал почитать батюшке «Бхаговат Гиту». Прочитав, он скромно и деликатно сказал, что это совсем не то. И все же, как оказалось, мы стали доверительными друзьями. Это подтвердилось тогда, когда неожиданно раздался телефонный звонок в длиннющем коридоре огромной коммунальной квартиры, и тихий голос священника: «Сережа, сообщите Жене, что у меня был обыск». Я трепетно сказал, что сделаю это, и стал ждать прихода Шифферсов. У них не было телефона, и они сЛарисой очень часто и запросто приходили в гости. И все же была пауза….
Когда Женя пришел, и я, не сразу даже вспомнив про просьбу батюшки, считая, что был обыск и был, и ничего нельзя уже исправить, рассказал о звонке Шифферсу. Он очень строго сказал мне: «КОГДА ЗВОНЯТ ПО ТЕЛЕФОНУ И ПРОСЯТ ПЕРЕДАТЬ, ЧТО БЫЛ ОБЫСК, НАДО НЕМЕДЛЕННО ПОЕХАТЬ И СРОЧНО ПЕРЕДАТЬ ЭТО ИЗВЕСТИЕ, Я очень хорошо и навсегда запомнил это указание, но, к сожалению, а, может быть, к счастью, больше таких просьб от жизни не было. Очень грустно.
Сергей Бархин
«Джентльмен переплачивает»