В начале пятидесятых годов я «тренировался» в теннисной секции самого знаменитого в стране стадиона «Динамо». Играл я очень плохо, и к тому же в группе «детей науки и искусства». И все же я здоровался со всеми теннисными звёздами. И взрослыми, и юношами, и даже девушками. Самым заметным молодым теннисистом этих пятидесятых годов был всегда Вячеслав Никитин. В любой юношеской и даже взрослой команде он играл за первый номер. Это был худенький и даже субтильный, но ладный молодой теннисист с кудрявой светловолосой шевелюрой. Играл он тогда очень красиво и современно. Быть похожим на Никитина было невозможной мечтой всех ребят.
Прошло года четыре, и студентом МАРХИ, отдыхая в Хосте на Черном море, я встретил одного из второстепенных игроков той теннисной секции. На разные мои вопросы о достижениях знакомых спортсменов и в том числе Никитина, он ответил: «А… Слава.… Но его ты больше не увидишь!»
Оказывается Никитин, уже двадцатилетний, был поставлен первым номером за команду Москвы на первой и, кажется, единственной Спартакиаде народов СССР. После тренировки на новом стадионе в Лужниках он пошел искупаться в Москву реку. Он зашел в воду по колено, упал и утонул! Так мне сказал тогда Власов. Я был потрясён. Я был болельщиком Никитина, а он был таким блестящим игроком. Теперь я думаю, что у него был удар, а не просто он утонул. Я очень хорошо представлял себе эту картину, и, всегда, как бы опасаясь подобного, с тех пор, ЗАХОДЯ В ВОДУ В ЖАРКИЙ ДЕНЬ, СМАЧИВАЮ ГОЛОВУ!
Скорее в память, а не из опасений.