Ко мне домой Витя, Виктор Иосифович Берёзкин пришёл году в семидесятом, когда я никого в театре ещё не знал, в момент, когда я был в ужасе от жестокости театров и когда я собирался уйти от такой работы. Была отвратительная критика современниковской «Чайки» и таганковского «Тартюфа». Но Витя уговорил меня и расхвалил. И я стал ездить по стране СССР. Так же он уговорил меня какое-то время оставаться в ГИТИСе и Большом театре. Он всячески смягчал любую мою ситуацию. По-моему Витя был единственный человек, кто заинтересовался моими пьесами и читал их.
C 1968 года, почти сразу, как мы сделали «Балладу о невесёлом кабачке» и, уж во всяком случае, как только я начал работать один, едва ли единственным театроведом, специалистом по сценографии, который писал обо мне, был Виктор Берёзкин.
На протяжении сорока с лишним лет Витя был для меня в сценографии, как старший брат.
С первых дней нашего знакомства и с первых спектаклей он стал собирать обо мне все материалы. Часто радостью для него были подаренные ему мои кроки и маленькие эскизы или ещё ценнее – рукописные тексты выступлений и статей.
Витя отдал мне едва ли не лучшую роль – роль играющего художника театра. Берёзкин видел мою всеядность и отдал мне игровую сцену и игровую декорацию, не требуя от меня «мужественного материализма». Как игрок в покер, он шутливо придумал, что В КАРЕ ИЗ ТУЗОВ В СОСТАВЕ БОРОВСКОГО, ЛИДЕРА, КОЧЕРГИНА И КИТАЕВА, БАРХИН ВОШЕЛ ДЖОКЕРОМ И ОБРАЗОВАЛСЯ ПОКЕР. Зная и мою любовь к картам и фигурке джокера – средневекового шута, Витя мне этим польстил и одновременно подметил мою черту. Всерьез же Виктор Берёзкин написал обо мне целый том и очень хлопотал о его издании.
В теории и истории сценографии Виктор Берёзкин никогда не был ограничен партийной точкой зрения. Он был восхищен любыми решениями и открытиями художников.
Однажды, после операции на моём сердце, он стал торопить меня с фотографиями моих эскизов, сказав – Уходящая натура. Я спросил его – Вы имеете в виду меня? Нет – ответил он – И себя.
И вскорости умер.
И я в нашем деле осиротел.
Сергей Бархин
«Джентльмен переплачивает»