В советское время меня, как и многих, никуда за границы Родины не пускали. Как архитектор, я очень интересовался городами, странами, архитектурными стилями. И я догонял счастливчиков, побывавших на Западе, интенсивно изучая просторы нашей страны.
После революции 1991 года, когда меня начали выпускать за рубеж, я стал много, очень много ездить и там бегать и тоже смотреть архитектуру.
Постепенно, возможно, я объелся путешествиями, стал тяготиться необходимостью поездок, особенно беготней во время них. И теперь, в старости, я стал все чаще вспоминать историю, рассказанную самым известным советским архитектором А.К. Буровым об академической поездке в Грецию и другую Европу еще в тридцатые годы, когда тоже никого не выпускали. Тогда один из тех архитектурных героев (по словам моей мамы, это – архитектор Кеслер) так и не стал подниматься на Акрополь, оставшись сидеть на промежуточной площадке пить кофе и целый день любоваться Парфеноном с нижней точки зрения, издали. Этот друг Бурова, как и все участники этой ознакомительной поездки по Европе, в совершенстве знал о множестве деталей и тонкостях Акрополя и Парфенона. Он жаждал незабываемых впечатлений от ансамбля в целом и получил их.
Мы с моей Леной повторили подвиг Кеслера и точно так же насладились легендарным, самым знаменитым главным, но задним фасадом сцены театра в Оранже, запивая незнакомым дотоле кофе эспрессо в течение трех часов, отпущенных на весь город во время спешной поездки «Вся Франция». Вся остальная российская группа побежала смотреть совсем не интересный для первого раза, остальной Оранж. Но внутрь этого самого сохранившегося римского театра попасть ни нам, ни кому другому не удалось. Там репетировал В.Гергиев.
Ездить и смотреть нам, одним словом, надоело. И тогда Опытный Сенека подарил мне лучший, всё разъясняющий афоризм: «КОГДА ТЫ ВЕЗДЕ – ТЫ НИГДЕ!»
И даже Белла Ахатовна возрадовалась такому великолепному избавлению от необходимости всяческой беготни и ознакомительных поездок.
Сергей Бархин
«Джентльмен переплачивает»